ЖИЗНЬ МАРФУТКИ, ИЛИ КАК МЕНЯ СОЖГЛИ

Недавно в сторис я рассказывала о своём последнем погружении в жизнь девушки с отклонениями в развитии, но имеющей необычные способности. Так оно меня выбило, что я даже не могла никак рассказать об этом.

Вьюга. Почти ничего не видно. Я женщина лет 35, но выгляжу старше. В зипуне и шерстяном толстом платке. Вижу тело мальчика лет 5-6. В снегу.
Мне страшно. Я чувствую, что у него обморожены руки и ноги. Я точно не знаю, жив ли он. Но я беру его, заматываю во что-то с мехом и кладу на телегу, в которую впряжена лошадь. Деревня где-то рядом. Через замёрзшую реку по льду.

Вижу хату с соломенной крышей. Как в Украине. Идёт слово «мазанка». Заношу мальчика внутрь, кладу на стол. Зову какого-то мужчину. Сама боюсь узнать, что с мальчиком.

Тут я понимаю, что я взрослая женщина, а сознание какое-то странное, как у ребёнка. Да и выгляжу странно. Слишком пухлые щеки, одуловатое лицо.
Детство. Я маленькая. Взрослые где-то в поле. Я сижу у корыта с поросями. Обнимаю их, ем вареную картошку из корыта. До меня никому особо нет дела. Маме стыдно за такое дитя. И «глаза бы ее на меня не смотрели». А у меня в голове странный голос. Он научает меня то помои вылить в колодец, то ещё что-то нехорошее. Мать очень злится. Запирает в наказание в сарае с животными. Сплю там же, на соломе. Я голосу не могу воспротивиться, да и не очень понимаю, что делаю плохо. И сказать не могу ничего. Очень плохо разговариваю, больше мычу. Деревенские дети со мной не играют, смеются и почему-то побаиваются меня. Братья и сёстры тоже.

В более старшем возрасте «голос внутри» трансформируется. У меня появляется «дар»: я помогаю людям исполнять их желания. Шепчу что-то и завязываю на руке шерстяную нитку. Люди возвращаются с благодарностью и подарками: монетки, гуси, молоко, хлеб. Мать смягчается. Наконец-то хоть какая-то польза от меня. Но я все равно замкнута и больше общаюсь с природой и животными.

Потом случается первая любовь. Но любимого сватают и женят на местной красавице. Я смотрю на их свадьбу, на ее белое платье с красными лентами. Очень уж они мне нравятся.

Бегу на реку и плачу в камышах от этого осознания: никогда не будет у меня свадьбы и красных лент.
А мой «дар» трансформируется снова. Теперь мне идет информация другого рода. Я предвижу будущее. И часто далеко не благостные события. Я не могу промолчать. Вижу человека и говорю, не могу остановиться. А потом все сбывается. Люди боятся встречи со мной. В итоге убегаю в соседнюю деревню и начинаю жить там одна.

Мальчик помучался и умер от сильного обморожения. Через неделю вечером стук в окно. Открываю. Толпа мужиков. Вытаскивают меня на мороз. Сначала обливают ледяной водой и не решаются на главное. Кричат: «ведьма!». Я даже не понимаю до конца, что происходит. Нет ни обиды, ни зла…
В конце концов решаются: кидают в сарай и поджигают его.

Получается, что смерть мальчика я тоже предсказала, и даже попыталась его спасти. Но люди поняли все превратно, посчитав, что это я беду навлекла.
Дальше вижу себя уже вне тела. Вижу обугленный труп и огонь вокруг. Мое нынешнее тело начинает сотрясаться в рыданиях, меня будто бьет током.
Выхожу на улицу. Мужики стоят вокруг, а меня не видят. И тут меня прорвало. Сначала истерический смех, а потом злость и ярость. И я не могу уйти «туда». Я мстила им два года. Пугала, устраивая в домах «полтергейст». Но без жертв. И в конце концов мне это надоело.

А в деревне была небольшая церквушка и дьяк. Удивительно, но при жизни я тайком бегала туда и листала старинные книги. Читать я не умела, но книги вызывали трепет и благоговение.

Однажды дьяк заметил меня:
-Если испортишь, больше книг не увидишь!
Но не прогнал. А я и не портила.

Дьякон оказался единственным, кто молился за меня после смерти. Я «приходила» к нему и слушала молебен. И смеялась. Мне смешно было, что он «не тому Богу молится». Но в душе чувствовала к нему любовь.

Над церковью бал канал. Я попробовала уйти «туда» через него. Но поняла, что там ловушка. Быстро выскользнула, и тут меня осенило: чтобы уйти, надо вспомнить. И я вспомнила, вспомнила свой духовный дом. И сразу же возник канал вверх.

Перед уходом я попрощалась с дьяком. Он копался на огороде. И вдруг застыл, будто почувствовал мои объятья. Ещё слетала к тому мужчине, которого любила всю свою жизнь. Они всей семьей обедали. Я поцеловала его и погладила по макушкам трёх детишек. Это были единственные люди в моей жизни, которые испытывали ко мне какое-то тепло.

Ушла я легко и быстро. Дальше встреча с Учителями. Они несмотря на мое застревание на два года были очень довольны. Главное — я не озлобилась при жизни. А такая жизнь случилась в ответ на запрос души. Были жизни, где она не очень хорошо отнеслась к таким людям. Хотела таким образом искупить предыдущий опыт и почувствовать изнутри, как им живётся. У Марфутки (так меня звали) был по всем признакам синдром Дауна.

На прощанье Марфутка подарила мне свой платочек (она всегда в платочке ходила) и повязала мне его на голову концами назад. Говорит, чтобы тепло было. Перед погружением у меня был запрос по мигрени. И теперь, когда она случается — повязываю платок. Становится легче.

Все погружение я разговаривала не своим голосом. Частила и тональностью повыше. Это было удивительно. Жаль, что не сделали запись.